В 1889 году в Париже проходила 12-я Всемирная промышленная выставка. Входом на выставку служила величественная арка, которая была частью не достроенной еще башни. Со временем она стала самым знаменитым сооружением Франции. Речь идет, конечно же, о творении инженера Эйфеля. Эта самая высокая «дама» Парижа могла бы порассказать немало историй о себе и своем городе.
Конкурс на лучший проект сооружения для Всемирной промышленной выставки стартовал 1 мая 1886 года и привлек к себе большое внимание — на него поступило около 700 работ. Но предпочтение было отдано известному французскому инженеру, уроженцу города Дижона Александру Гюставу Эйфелю. Его проект как нельзя лучше соответствовал задаче «стать эмблемой инженерных и технологических достижений страны». В нем были видны размах, сложность и показная техногенность.
И все равно башня так сильно отличалась от всего построенного на тот момент, что творческая интеллигенция Парижа написала в муниципалитет гневное письмо с требованием не финансировать эту чудовищную постройку. Писатели и художники опасались, что металлическая конструкция будет обесценивать неповторимый стиль столицы, складывавшийся на протяжении столетий. Дословно письмо гласило:
Этот кипящий благородным негодованием и ядовитым сарказмом протест подписали такие знаменитые французы, как Шарль Гуно, Александр Дюма, Леконт де Лиль, Сюлли Прюдом, Ги де Мопассан… Словом, целая плеяда выдающихся мастеров культуры. Их явно не вдохновлял образ будущей гранд-дамы Парижа!
Рассказывают, что один из самых ярых противников проекта Эйфеля нашел весьма оригинальный способ прятаться от «безобразного скелета»: Ги де Мопассан постоянно обедал в ресторане, расположенном на самой башне. «Это единственное место в Париже, откуда не видно этого ужасного сооружения!» — объяснял он.
Но тем не менее в январе 1887 года Эйфель, муниципалитет Парижа и государство подписали договор, согласно которому Эйфелю предоставлялось в личное пользование эксплуатационная аренда башни сроком на 20 лет. Итоговый бюджет строительства составил 7,8 млн. франков, из которых лишь 25% — субсидия государства. Для привлечения недостающих средств было создано акционерное общество с уставным фондом 5 млн. франков: половина этой суммы — средства, внесенные банками, вторая половина — личные средства самого Гюстава Эйфеля.
Башня окупилась за период работы выставки, а ее последующее использование оказалось весьма доходным бизнесом.
Строительство башни было начато 28 января 1887 года на левом берегу Сены напротив Йенского моста. При возведении конструкции выяснилось, что облик башни еще не самое большое новаторство. Фундамент, который закладывали полтора года, потребовал изучения напластований грунта, устройства сложнейших кессонов (архитектурных элементов) и использования сжатого воздуха. Кроме того, были собраны 800-тонные домкраты, при помощи которых регулировалось положение башни. Она, кстати, получилась не редкость ровной и устойчивой. В отличие, например, от Пизанской. Отклонение Эйфелевой башни от вертикали даже в самую ветреную погоду не превышает 15 см.
Саму конструкцию возводили 8,5 месяцев. Здесь тоже нашлось место для технических новинок. Например, были построены специальные подъемные краны для работы на высоте — до этого таких высоких сооружений не возводилось и опыта ведения работ на таком расстоянии от земли инженеры не накопили. Тем не менее все было так хорошо продумано, что при строительстве Эйфелевой башни не пострадал ни один рабочий.
Металлические детали конструкции (всего их использовано более 12 тысяч) изготовили на собственном заводе Эйфеля. Они были выполнены с такой точностью, что не требовали никакой подгонки на месте. Это обеспечило высокую прочность всей конструкции в целом и рекордно быстрые сроки строительства. Всего использовали 7 млн. 300 тыс. тонн металла, из них 450 тыс. пришлось на заклепки, которых в башне 2,5 млн.
31 марты 1889 года строительство завершилось. Перед парижанами предстала грандиозная конструкция с тремя площадками разных размеров , расположенными на разной высоте. На уровне земли опоры башни образовывали квадрат со стороной 124,97 метра. Первая платформа расположена на высоте 57 метров, вторая — 115 метров, третья — 276 метров. Первоначально высота башни с флагштоком составляла 312 метров, но в 1957 году на ней установили телевышку, и башня подросла до 324 метров. На верхней (четвертой) крошечной площадке, сторона которой не превышает 1,7 метра, располагается маяк. Его свет виден на расстоянии 70 км.
За более чем 120 лет башня использовалась как обсерватория, где изучали принципы тяготения. Башня служит теле- и радиовышкой, а также базовой станцией для сотовых операторов. Но все-таки главная ее ценность — эстетическая. Именно своеобразная красота Эйфелевой башни, ее ажурные арки и галереи привлекают сюда до 2 млн. туристов ежегодно. Кто-то просто любуется видами с высоты птичьего полета, кто-то обедает в имеющихся здесь ресторанчиках, а некоторые ставят личные рекорд, пешком преодолевая 1792 ступени до самой верхней платформы.
Вспоминают, что с первых дней гитлеровской оккупации Парижа французы отключили лифты башни. Захватчики попытались заставить башню работать: были вызваны из Берлина специалисты, но никто не смог включить подъемники. Зимой 1941 год Гитлеру пришлось самому пешком подняться на второй этаж.
В 80-х годах 20 века была проведена реконструкция Эйфелевой башни — часть металлических деталей была заменена более легкими и прочными. А в новое тысячелетие парижская красавица вступала расцвеченная 20 тысячами лампочек. Через два года их пришлось заменить, и теперь иллюминацию включают лишь на 10 минут в начале каждого часа в темное время суток. Но этого достаточно, чтобы произвести неизгладимое впечатление на всех, кто находится поблизости.
Прошли годы, и время сделало свое дело: Эйфелевой башне стали посвящать стихи, слагать о ней песни. Она стала одной из самых излюбленных моделей для фотографов и художников. Ее очень любил изображать, например, выдающийся французский карикатурист Жан Эффель, фамилия которого (вернее, псевдоним) звучит почти как название башни. На его рисунках Эйфелева башня то «дает пинка» оккупанту, то обнимается с президентом Франции Шарлем де Голлем, отличавшимся высоким ростом, то приветствует советских космонавтов. Быть может, именно этот удивительно добрый художник научил всех относиться к Эйфелевой башне как к близкому и дорогому созданию, с которым можно даже поговорить, отвести душу…
«Ей давно уже перевалило за 90, но выглядит она моложе и держится совершенно прямо. Откровенно говоря, она не очень привлекательна. Кое-кто даже утверждает, что некрасива, но все-таки жизнь без нее была бы немножко иной». Так в конце прошлого века один парижский репортер с добрым юмором описывал Эйфелеву башню, гордо возвышающуюся над французской столицей.
Эйфелева башня каждый раз является нам в новом обличье. В ясное и солнечное утро она кажется изящно-легкой и юной, словно невеста в своем светлом сверкающем наряде. По вечерам, особенно зимой, ее очертания темнеют, она становится сумрачной, будто вспоминая вдруг о своем преклонном возрасте. Иногда, чаще всего глубокой осенью, густой туман скрывает верхушку башни, а случается, что и прячет ее всю — сверху донизу, и тогда древний город как бы сиротеет и выглядит печальным в своем белесом одеянии. Под Рождество и Новый год башню украшают гирляндами цветных электрических лампочек, что придает ей силуэт огромной елки
А у ее подножия бойко торгуют горячими каштанами, сладостями и сувенирами…
Оставьте первый комментарий